15.09.2021
Е. Стрельникова
Новомученицы Горицкие
Дольше других монастырей продержался Горицкий. В его стенах находился колхоз «Колос», но монахини жили по монастырскому укладу. Часть их, из числа работоспособных, трудились в колхозе за право пользоваться жильем — своими же келлиями. Но вот на имя председателя череповецкого окружного исполкома поступило секретное письмо № 162 от 10 августа 1929 г., в котором председатель кирилловского РИКа просит срочно сообщить, какие принимать меры по отношению к монахиням Горицкого монастыря, «так как дальнейшее пребывание их при музее монастыря невозможно. Из 350 человек монахинь имеется до 70 человек, требующих размещения в специальные дома для престарелых, у нас же имеется здание в местечке Никулине. Туда ли их поместить или же распустить совсем, последнее рискованно в смысле того, что 350 человек явятся агитаторами в деревне против мероприятий сов. власти и наблюдение за ними крайне затруднительно» [55, л. 50]. В этом же письме содержится жалоба на игумению монастыря, которая «руководя экскурсиями музея монастыря, своим объяснением экскурсантам напоминает о святых, их страданиях и так далее, что в данном случае действует на малокультурное население». Сигнал поступил, за ним последовали действия. Оставшихся монахинь ни в дома для престарелых не определяли, ни в предложенное местечко Никулино. С ними поступили, как с соловецкими узниками перед закрытием там лагеря: монахинь погрузили на баржу, вывели ее в Белое озеро и потопили. Долгое время не удавалось найти свидетелей происшедшего. Люди видели баржу, на которую сажали насельниц монастыря. Баржа отошла и больше вестей ни от кого не поступало, ни письма, ни записочки, никто и нигде их не видел. Ходили слухи, что их потопили, но свидетелей не находилось. Но вот перед смертью капитан судна, которому было поручено это скорбное дело, рассказал об этом сам. Когда-то он давал подписку о неразглашении, но в конце жизни узнали об этом не только в его семье, но и несколько его друзей. (Записано со слов Киришиной Анастасии Григорьевны, алтарницы Покровской церкви, его соседки.) «Судно, на котором служил капитан Мерёжин Александр Константинович, называли шаландой. Шаландами чистили каналы, вывозя на них ил. У судна открывалось дно. На такую шаланду погрузили и горицких монахинь. Мерёжин рассказал: поместилось в шаланду стариц около пятидесяти. Вывел он судно на Белое озеро, открыл дно и отошел. В бинокль видел, что старицы еще долго держались друг за дружку кольцом. Потом посмотрел — нет их уже, потонули...» Настоятельницу монастыря матушку Зосиму расстреляли. Она была последней игуменией Горицкого монастыря. Мать Зосима — в миру Екатерина Реокатовна Рыбакова, родилась в деревне Красново Ферапонтовской волости. Из рассказа дочери двоюродной сестры игумении — Обленовой Тамары Ивановны, 1914 г. рождения (г. Кириллов, запись 1995 г.), ее участь была предсказана еще во младенческом возрасте. Однажды, когда ее мать Аграфена качала люльку, зашла странница и спросила: «Кого качаешь? Игумению?» Потом добавила: «Только ее расстреляют». Своей двоюродной сестре Анне игумения сама говорила о том, что ее должны расстрелять. «Пока шли мирные времена, об этом предсказании как-то забылось, но с началом притеснений вспомнилось. И вот матушка Зосима затужила, впала в уныние, прислушивалась к шагам за дверью, перестала молиться. Была в монастыре юродивая мать Екатерина, обладавшая даром рассуждения. Пришла она как-то к игумении и говорит: — Ну что, матушка, затужила? Расстрелять должны? Ну и что ж, если расстреляют! Давай с тобой меняться. Ты займешь мое место — будешь всем на посмеяние, а я займу твое — пять минут и я буду в Царстве Небесном. Давай меняться. — Нет! — решительно ответила игумения. И воспрянула духом. Стала готовиться к своему последнему часу. Много молилась, повеселела. А когда пришли за ней, радостно отворила дверь, лампады были зажжены, пошла как на Пасху». Игумения Зосима была выпущена из тюрьмы. Но затем ее снова арестовали и на свободу уже не выпустили. По рассказам, ее расстреляли в Кирилло-Новоезерском монастыре. Особой тройкой УНКВД ЛО 4 октября 1937 г. приговорена по ст. ст. 58-10-11 УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстреляна в г. Белозерск 14 октября 1937 г. О блаженной Екатерине сохранился один рассказ о ее даре рассуждения. В голодный год одна из монахинь отправилась менять свои теплые вещи на жито (рожь). На обратном пути, утомившись, присела на камень и задремала. Когда проснулась, спохватилась, что мешочек с житом исчез. Заплакала она и загоревала. Возроптала на святителя Николая, что всю жизнь его чтила, а он не уберег ее от такой беды. Пришла она к матушке Екатерине со своим горем, стала сетовать, что ведь молилась, а не помогло. А блаженная говорит: - Ну и что, что молилась? И вор молился. Значит, его молитва сильнее. Ты ведь жадная, ни с кем бы не поделилась, себе бы все жито оставила. А Господь так все устроил, что тебе твой же грех в праведность вменил. Может, ты от голодной смерти семью спасла. Иди и благодари Бога за все. И монахиня ушла утешенной, молясь и славя Господа за оказанную ей милость.
.jpg "25 мая - Вознесение Господне")
